"Я скучаю и по земле, и по людям Шуши..."

"Я скучаю и по земле, и по людям Шуши..."

Беседа в прекрасном городе Мингячевир с Хасаем Шушалы

Искать своего 75-летнего земляка, проживающего в Мингячевире, пчеловода и поэта Хасая Шушалы мне пришлось недолго. Здесь его знают почти все. Всего один телефонный звонок решил все. В офисе Мингячевирского медиа-центра, руководимого нашим ценным другом, самоотверженным коллегой-журналистом Фарманом Набиевым, мы ждали поэта около часа. Со своим приходом он принес с собой в офис совершенно иную атмосферу. Хотя 23-летняя переселенческая жизнь, несомненно, оставила своеобразные следы во внешности Хасая Мамедова, он сумел сохранить свою жизнерадостность, энтузиазм, прежнюю шутливость. Наша беседа с ним была о прошедших 23-х лет, воспоминаниях о родине, его нынешней деятельности, жизни, делах и кознях мира и конечно, о творчестве поэта, чьих стихов на разные темы могут вместить в себе аж 10 книг, хотя до сих пор он опубликовал всего одну книгу стихов. "Наш путь из Шуши в Мигячевир пролегал через Агдам и Огуз. Сначала мы поселились в Агдаме. Через некоторое время оттуда переселились в Огуз. После годичного проживания там переехали сюда. Теперь уже в среднем 20 лет как мы живем здесь".

Керим Керимли:

- Я знаю, что Вы еще со времен Вашей молодости, когда еще жили в одном из сел Шуши, писали стихи. Можно ли сказать, что вдохновение и поэтический дух были с Вами и за весь этот переселенческий период, в те времена, когда вы меняли места проживания, или все-таки бывали времена, когда Вы потеряли всякий интерес и пали духом?

- Каждая пядь отечественной земли дорога. Но, ты это чувствуешь еще лучше тогда, когда наступаешь на свою родную землю. На самом деле и Огуз, и Мингячевир – прекрасные края... Но, в Огузе есть одно место, которая больше умиротворяло мою душу. Поэтому я написал там стихотворение:

"Посетите Халхал" (прозаический перевод)

Прекрасен климат этих мест,

Здесь можно найти лекарство от любого горя.

Когда на поляне прогуливается олененок,

Посетите Халхал. 

Когда речь идет об обычных делах, Хасай Шушалы старается держаться сильнее, но не может скрыть хрупкие чувства, когда читает стихи. Когда он говорит о красоте огузского края, как будто перед его глазами оживают его земля, родное село. "... В целом, я не почувствовал как прошли эти 23 года. Мы не заметили, как прошло время, так как постоянно были в ожидании, думая о том, что сегодня или завтра что-то произойдет. Что я могу сказать, вот так мы и жили". 

В этот момент Фарман Набиев задает вопрос: "Как Вы оцениваете Вашу жизнь в Мингячевире? 20-22 года – срок немалый... Вы сказали, что не заметили как прошли эти годы. Но, давайте начнем немножко сначала. Кто стал инициатором того, что Вы переехали сюда? Кто Вам помог?

- Основным инициатором того, что все мы переехали сюда и собрались здесь вместе, является мой брат Керим муаллим. Вообще говоря, за все эти годы основным организатором многих наших дел, основным инициатором наших успехов, если таковые были, является он. Он собрал нас вместе, старался наладить определенные дела. Ей-богу, бывали дни, когда у нас не было ни маната чтобы купить хлеб. А теперь, слава богу, живем неплохо. Но, в душе у нас ностальгия по родине. Если эта ностальгия не пройдет раз и навсегда, то ничто не успокоит нас.

Керим Керимли:

- Иногда человек, который ходит куда-нибудь в гости, через несколько дней чувствует себя неуютно. А ведь дальнейшая судьба переселенцев не проясняется уже около 25 лет... Мысли о том, что же случится завтра и есть ли луч надежды на решение этих вопросов, мучают людей...

- Вы знаете, если вопрос зависит от собственной воли человека, он может за что-то испытывать угрызение совести. Мы же в настоящее время больше испытываем тоску. Ведь нас изгнали насильно и нам насильно не позволяют вернуться назад. В подобном случае мы думаем не только о своих беспокойствах, но и о беспокойствах, которые мы предоставляем другим. Но, беды этой родины должны быть и в одинаковой степени бедами тех самых других.

Журналист Асаф Гулиев задает вопрос: "Хасай муаллим, давайте поговорим немножко конкретнее, когда Вы покинули Шушу? О чем Вы думали, когда выезжали оттуда? Например, думали ли о том, когда вернетесь?

- Это было 8 мая 1992 года. Ей-богу, тогда нам даже в голову не могло прийти то, что с нами случится такое. Одни думали, что наверно через неделю вернемся обратно. Другие говорили, что нас вернут 18-го числа. А третьи говорили, что горе нам, какова же будет наша участь... (у него глаза прослезились) ... Теперь уже 23 года...

Асаф Гулиев:

- Увидели ли Вы за эти 23 года какое-нибудь место, похожее на Шушу, в тех краях, где жили, куда ездили, и где побывали? И говорили ли Вы сами себе, что вот это место может заменить мне Шушу?

- Разумеется, есть места, внешне похожие на нее. И в Огузе были такие места. Но, это может казаться только на первый взгляд, и когда смотришь посторонним взглядом. Родина – совсем другая вещь. Не знаю, может быть мне так кажется по той причине что основную часть своей жизни, ровно 52 года я прожил в Шуше, а может быть есть другая причина, но, Шушу не может заменить никакое другое место. Наверно каждому дорог свой родной край, и я с этим согласен. И мне дорог мой родной край. Но, у меня отняли мой край и не хотят вернуть его мне обратно. Вот это и есть трагедия, и, к сожалению, это не только моя трагедия, это трагедия моей родины.

Керим Керимли:

- Как Вы описали бы Вашу деревню Ханалылар тем людям, которые не знают те места? 

- Никаких лестных слов не хватит для описания той деревни... Пусть никто не обижается, нигде в другом месте я не видел такой райский уголок. Как же мне ее описать, когда обычные слова бессильны для этого?

Аваз Гасанов:

- Кто был аксакалом дома, семьи, когда Вы покидали Шушу, и были ли Ваши родители живы?  

- Мой отец умер в 1988 году. Он был похоронен там же – на своей земле. Как раз в этом и счастье моего отца. Его предали земле на своей родине. Плохо лишь то, что он разлучился с моей матерью. Мать ушла в иной мир в Мингячевире и здесь же была похоронена. У нее была двойная ностальгия. Она разлучилась и с родиной, и с супругом. Утрата матери, честно говоря, очень болезненно воздействовало и на меня. Вы знаете, я иногда много думаю об этом. Это неизменный закон природы, мира, бога. Тот, кто пришел в этот мир, однажды должен уйти... Разве я могу не осознать эту реальность? Однако я всегда прихожу к выводу, что прощание матери с жизнью вдали от Шуши все больше воспламеняют эту горечь. Наверно, если и она, как мой отец, умерла бы на своей земле, нам было бы не так больно. Возможно стихотворение "Не могу утешиться", которое я посвятил дорогой памяти моей матери Сариш, порождено этой тоской:

(прозаический перевод)

Мама, каким же крепышом оказался я,

Сумев выжить после тебя.

Ласково твердя твое имя на устах,

Смог перенести груз горя в своей груди.  

... Я лишился сердца, разлучившись с тобой,

В сердце у меня звучит только твой голос.

Ты же не могла выдержать разлуку с детьми,

Как же выдерживаешь ее теперь?

Фарман Набиев: "Керим муаллим сказал, что в Шуше Вы были хорошим пчеловодом. А что случилось с теми пчелами? Продолжаете ли ремесло пчеловода?"

- Да, продолжаю, но, прежней продукции уже нет. Мне удалось вывезти из Шуши свои пчелы в некотором количестве. Но, здесь я не смог получить тот продукт, который получал там. А за последние годы это дело совсем ослабло. Во-первых, природа не та, ведь Шуша не сравнится с другими местами. К тому же, ныне у природы не осталось той силы, она стала значительно слабее. Она насколько ослабла, что даже пчела ничего не может найти (смеется). 

Керим Керимли: "Как же случилось, что Вы, человек обычной профессии, раньше не занимавшийся литературой, начали писать стихи?"

- Это у меня дар божий (смеется). Раньше я иногда писал, но, много внимания этому не уделял. Порой в газете "Шуша" выходили отдельные мои стихи. Однако после оккупации Шуши желание писать ужасно усилилось. Порой я чувствовал, что если не буду писать, сердце мое разорвется... 

Аваз Гасанов: "Какой была основная тема Ваших стихов в Шуше?"

- Там я больше описывал природу, писал о летних пастбищах, родниках, как говориться, о "цветах и певчих птицах". Например, я там посвятил стихотворение прекрасному Туршсу:

Когда лес сияет улыбкой, надев зеленую одежду,

Когда благоухают нарцисс, фиалка,

Стада выходят на склоны, на подгорье,

Посетите Туршсу.

(тут его глаза прослезились, и он не смог продолжать)     

Аваз Гасанов: "Я этого и ожидал... Извините, что мы причинили Вам беспокойство подобным образом. Учитывая то, что в те времена Вы писали строки такого счастливого содержания, я на самом деле хотел узнать о том, каким образом изменились адресат Вашей поэзии, ее тема после Шуши? И изменились ли они?

- Почти все то, что ныне я пишу, касается тех мест, и большинство из них – Шуше. Правда, я писал стихи и о Лачине и о других наших краях, но, изредка. Большинство посвящено Шуше... 

Керим Керимли: "Вы говорили о Туршсу, прочитали отрывок из стихов, посвященных ему, и я вспомнил одну вещь. Ведь Вы посвятили Туршсу еще одно стихотворение. Причем оно – не про ее природу..."

- (Он смеясь от души, перебивает собеседника). Нет, на самом деле его я посвятил не Туршсу, а лысым ребятам Халфали (смеется):

Если б не было лысых ребят Халфали,

Кто взял бы в жены девушек Туршсу?!

Его я посвятил самому себе и друзьям. Все мы, пять или шесть друзей, женились на девушек из деревни Туршсу, и все мы были лысыми, волосы у всех нас выпадали (смеется).

Аваз Гасанов: "Понятно, что Вы скучаете по Шуше. Но, больше Вы скучаете по людям или по земле?" 

- По земле, по земле! Но, в какой-то степени скучаю и по людям...  

Наша беседа с Хасаем Шушалы (Мамедовым Хасаем Достали оглу) продолжалась долго. К сожалению, у нас нет возможности передать читателям все содержание беседы. Но, эту беседу ни один из нас долго не забудет. А наибольшее впечатление оставили строки, которые мы услышали из его уст. Например, следующие:

Горы, питаемые облаками,

Горы с цветами, лугами на груди.

Сколько бы миллионов лет вам не было, 

Вы те же самые горы.

... Мы представили вам только фрагменты беседы с ним. Существующие возможности нашей газеты не позволяют делать большее. Но, главное то, что беседа с поэтом-аксакалом оставила в душе каждого из нас следы, состоящие из смешанных чувств: в этом "составе" была и радость, и ностальгия, и энтузиазм, и тоска, и восторг...

Да, именно восторг. Чувство восторга, которое словно паруса наполнило грудь Мингячевира при встрече нас...

Кстати, Хасай Шушалы не забыл и про прекрасный Мингячевир, который уже более 20 лет приютил его, принял как родного, относился к нему по-матерински. Когда мы выезжали из города, в ушах каждого из нас звучал выражающий уважение к поэту и любовь к Мингячевиру голос участвовавшей в беседе с поэтом нашей коллеги Егяны ханум, товарища по работе и спутницы жизни Фармана муаллима Егяны Набиевой, читавшей стихи Хасая муяллима с высоким профессионализмом и актерским мастерством. Пусть и наши читатели ознакомятся с этим стихотворением:

Мингячевир (прозаический перевод)

Ты самый молодой из городов,

Ты жемчуг, огромный как ты сам.

Ты восторг и радость моей души,

Мой прекрасный город Мингячевир,

Ты мой город светлоглазый.

Не знаю как тебя называть,

Меккой или Мединой?

Где еще есть такая роскошь, такое чудо,

Темные ночи превратились в светлые дни.

Мой прекрасный город Мингячевир,

Ты мой драгоценный камень с рубином.

Ты город с ранней весной,

На груди у тебя блестит звезда.

Твой непрерывный голос –  мелодичный голос Куры,

Мой прекрасный город Мингячевир,

Ты мой сладкий фрукт, сладкий плод.

Волны поют колыбельную над твоей головой,

Появившиеся облака иногда проливают дождь.

Тебя оберегают горы, холмы,

Мой прекрасный город Мингячевир,

Ты книга моих стихов, моего творчества.

Текст беседы набрал на клавиатуре:

Керим Керимли